Старшая Эдда — различия между версиями

Версия 18:59, 4 декабря 2012

Старшая Эдда (Эдда Сэмунда, Песенная Эдда) — величайший памятник скандинавской устной традиции, уходящий корнями во времена глубочайшей древности. В нем нашли отражение как мифы эпохи, в которой складывалась единая индоевропейская языковая и религиозная общность, так и представления о мироустройстве германских племен. Старшая Эдда - это удивительный яркий мир богатейшей народной фантазии, отшлифованный веками в рафинированной форме архаичного эддического стиха; и мир предельно четкой исторической конкретики, вплоть до бытовых мелочей. Долгое время этот ценнейший источник информации о далеком прошлом считался утерянным и важнейшим источником по скандинавской мифологии являлся труд Снорри Стурлусона, который ныне принято именовать Младшей Эддой.

Страница из Codex Regius 2365, одной из известнейших рукописей мира.

Codex Regius 2365

Все началось с поиска!

В средние века Эддой было принято называть учебник скальдической поэзии, именуемый ныне Младшей Эддой, за авторством виднейшего деятеля исландской культуры Снорри Стурлусона (1178-1241). Известнейший исследователь исландского эпоса Финур Йоунссон в 30-е годы XX века, подготавливая научное издание этого труда ^[1] выразился о нем так: "Видение Гюльви ^[2] каждый исландец может читать сколько угодно раз и в любом возрасте. И каждый раз он будет находить что-то новое, удивительное и ни с чем не сравнимое". На одном из списков этого труда имеется гриф "Книга эта называется Эдда, ее составил Снорри Стурлуссон" — отсюда и пошло данное наименование. Об этимологии этого слова мы поговорим ниже. Сейчас же пролистаем несколько страниц этого замечательного памятника эпохи скандинавской колонизации Исландии и убедимся, что автор использовал поэтический источник? который напрямую и цитировал. Источник этот традиционно приписывался с легкой руки Снорри и многочисленных его поклонников и исследователей авторству Сэмунда Сигфуссона "Мудрого" (1056—1113) — фигуры для Исландии знаковой. Соотечественники (и не только они) его считали могущественным чернокнижником, обладателем универсальной мудрости, некромантом, который собрал все известные данные глубочайшей древности, воззвав к духам давно ушедших предков. Считалось, что в этом деле Сэмунд перемудрил самого Дьявола, чуть ли не взяв его за рога. Вполне себе такие средневековые представления. Так и родилась легенда, что где-то в недрах библиотек древних монастырей и храмов лежит и ждет своего часа величайшая книга мира (скандинавского мира).

В XVII веке, в эпоху так называемого "скандинавского ренессанса" поиски легендарной Эдды вышли на качественно новый уровень, ведь довление христианской морали заметно уменьшилось, да и вообще та же Исландия никогда толком христианизирована не была, потому многое в этом богом забытом краю сохранилось в первозданном виде или близком к тому состоянии. Важно понимать, что именно Исландия сохранила близкий к традиционному скандинавскому уклад жизни: от уютных домиков до памяти о деяниях предков. Кроме того мировозренчески монолитный и бескомпромиссный католицизм в Северной Европе уступил место либеральному лютеранству — важнейшему течению протестантизма. Родившись в Германии в эпоху Реформации, протестантизм пустил корни по большей части в Швеции, Дании, Норвегии, дав этим странам живительный кислород свободы. Из северных задворок цивилизованной Европы Скандинавия стала превращаться в серьезного игрока на мировой арене: как в политической и военной, так и в общественной и научной жизни. Именно поэтому скандинавы с таким рвением бросились искать свои истоки, и в первую очередь занялись этим именно лютеранские священники, так как именно они имели непосредственный доступ к библиотекам и были, что еще важнее, грамотны. Все это сказано здесь лишь только для того, чтобы пояснить сложившуюся парадоксальную ситуацию: именно христианские богослужители вернули к жизни памятники язычества. Да и проникнуться духом эпохи открытий в скандинавском мире было бы тоже не плохо, учитывая, что о том, что такое та же Дания XVI-XVII веков среднестатистический россиянин имеет смутное представление, т.к. она считается страной второго порядка.

Бриньольв Свейнссон - человек, откопавший Страшую Эдду.

Более всех в розысках легендарных древностей преуспел восторженный исландский исследователь-любитель и по совместительству епископ Скалхольта, друг датского ученого Оле Ворма и местного исландского поэта Хадльгримура Петурссона, в честь которого названа крупнейшая лютеранская церковь Рейкьявика Хатльгримскиркья и автор цитаты, что располагается выше по тексту Бриньольв Свейнссон. Случилось это знаменательное событие в 1643 году. Ошарашенный находкой священник посчитал , что именно этот сборник и есть та самая Эдда и написал на нем "Edda Saemundi multicsii". ^[3] Однако позднее выяснится, что никакого отношения к памятнику Сэмунд не имеет и что слово Эдда скорее относится к творению Снорри, но к тому времени традиция уже успела сложиться, да именование одним таинственным и звучным именем до сих придает книге некоторый ореол древности и истинности.

Резьба Расмунда с одного из камней Сигурда, иллюстрирующий события, описанные в Старшей Эдде.

Рукопись

Старшая Эдда представляет собой сборник архаичных по своей форме и сути, но сформировавшихся в различное время песен. Он структуре, языке, стихосложении и связях с иными эпическими источникам мы поговорим позднее. Сейчас же рассмотрим повнимательнее саму рукопись.

Кодекс ^[4], найденный Бриньольвом и доставленный в Королевскую Библиотеку Копенгагена ^[5]потому что Исландия в XVII веке была владением Дании, получил инвентарный номер 2365. Представляет он собой 45 листов размером 19 Х 13 см. В нем шесть тетрадей: пять по восемь листов и последняя тетрадь из 5 листов. Между четвертой и пятой тетрадями есть лакуна ^[6] величиною по всей видимости в целую тетрадь. Именно из-за наличия этой лакуны и появились так называемые неканонические песни, найденные в других копиях. (например "Сны Бальдра"). Некоторые из этих неканонических песен частично или полностью сохранились в другой рукописи, датированной XIV веком и хранящейся в собрании Арни Магнуссона в библиотеке университета Копенгагена на номером AM 748.

Варианты прочтения имеются также в Саге о Вёльсунгах — весьма необычной для Исландии саге, которая посвящена древним временам (в отличии от прочих, посвященных делам современности, еще живущей в памяти потомков). Но в отличии от Эдды в Саге о Вёльсунгах выстроена прямая и логичная сюжетная линия падения бургудского королевства.

Суперобложка каноничного российского научного издания.

Известность. Издания и переводы.

С момента обретения Старшая Эдда приковала к себе пристальное внимание лингвистической общественности. На сегодняшний она переведена на 20 европейских языков (в том числе и на русский, выполненный в начале 60-х) и издана более двухсот раз. Слава этого памятника давно превозмогла славу Иллиады, Одиссеи и Энеиды. На основании стилистики и сюжета этого эпического произведения появились сотни медийних продуктов: от "Властелина колец" (об истории о колечке поговорим позже) до "Полета Валькирий" из знаменитого четырехчастного музыкального полотна Р. Вагнера. Ну и этот ваш Скайрим.

Первое полное издание Старшей Эдды вышло в течении 41 года (1787—1828). Самым масштабным стало издание Сеймонса и Геринга (1888-1931). Классическим признается издание норвежского филолога Суфюса Бюгге, вышедшее в Христиании (ныне Осло) в 1867 году и именно по этому изданию до сих пор для удобства приводится нумерация строф.

Научный русский перевод завершен в 1963 году и издан издательством "Наука" в том же году в серии "Литературные памятники АН СССР". Выполнен он по новейшему на тот момент академическому изданию Иона Хельгассона (1954) переводчиком А.И. Корсуном под редакцией и непосредственным контролем М.И. Стеблина-Каменского. Именно благодаря энтузиазму и энергии этого ленинградского скандинависта советский читатель познакомился с важнейшими памятниками исландской культуры: родовыми сагами, Старшей Эддой, Эддой Снорри, Хеймскринглой. Многие из этих вещей переведены или им самим, или под его непосредственным контролем. Все, что издавалось, было снабжено его же интереснейшими научными статьями и комментариями. Перевод же Старшей Эдды занимает особое место в плеяде лучших переводов отечественной школы на ряду с такими трудами, как перевод "Божественной комедии" Данте (перевел М.Лозинский) или перевод "Декамерона" Боккаччо (перевел А.Веселовский). Он максимально сохраняет дух оригинала за счет выверенной стилистике, сохранению аллитераций и бережному отношению к таким вещам, как кеннинги. ^[7]

Ныне издается этот же перевод, но уже в доступной форме. В частности питерское издательство "Азбука-Классика" уже несколько раз переиздала Старшую Эдду в формате покет-бук, оное всегда можно приобрести за демократичные 70 рублей. Научное издание же издание является жемчужиной серии, издано было всего два раза (1963 и репринт 2006) и представляет определенную редкость и ценность (цены начинаются от 1200 р.)

Стилевые и языковые особенности памятника

Песни Старшей Эдды стилистически различны. Здесь есть место и балладе, и перебранке, и скальдической песне, и эпическому повествованию. О стилевых особенностях некоторых наиболее известных песен мы поговорим позднее. Здесь же коснемся общих для всего текстового массива особенностях.

Кеннинг

Кеннинг как мы уже говорили — разновидность метафоры. Характерен этот прием для всей древнегерманской эпической поэзии и заключается в замене существительного на построенной на внутренней этно-культурной логике конструкции. Звучит сложно только со стороны, на примере все становится понятно как ясный день: "морской конь" - корабль, "пламя моря" — золото, "ограбитель корованов" - Номад ^[8]. Большинство кеннингов однако основаны на мифологических связях (та самая этно-культурная логика) и для слышащего песнь скандинава эпохи викингов подобная конструкция с одной стороны понятна, с другой являет собой пример изящества стихосложения и словопользования. Пример: "сын Одина" - сразу понятно, что это Тор, "отец Магни" - уже сложнее, но все же опять Тор. Далее: в скальдической поэзии (т.е. авторской, в отличии от эддической) вожможны куда более замысловатые конструкции. Возьмем зубодробительный пример, приведенный уже упомянутым Стеблиным-Каменским: "тот, кто притупляет голод чайки звоном блеска зверя Хейти". На деле это один из кеннигов война (одного из наиболее употребимых персонажей). Разберем: Хейти в данном случае - морской конунг^[9], зверь Хейти получается - корабль, "блеск корабля" таким образом есть щит (скандинавы украшали свои ладьи щитами, что можно видеть на многочисленным картинах (например "Заморские гости" Рериха, приведенная в этой статье)) "звон щита" - получается битва (меч ударяет в щит - получается звон), "чайка битвы" — есть ворон (кружит как чайки над полем брани в ожидании добычи), ну а "тот, кто притупляет голод ворона" — несложно догаться есть воин. Таким витиеватым образом связываются одной нитью легендарный конунг и простой воин. Но ведь впечатляет, не правда ли.

Многие кеннинги ко времени жизни Снорри уже успели стать классическими и знать их обязан был каждый скальд. В "Видении Гюльви" Высокий (он же Один) спрашивает Ганлери (Гюльви, "конунга той земли, что зовется ныне Швецией"): "Какие ты знаешь кеннинги моря?" И тот выдает набор из 10-12 кеннингов уже устоявшихся. Таким образом мы можем сделать еще один вывод, что Эдда наполнена устоявшимися выражениями и готовыми клише.

Кеннинг - явление архаичное, во многом похожее на загадки устного народного творчества. Также следует понимать, древний человек верил в магическую связь слов и вещей, потому старался не произносить вслух те слова, которые именуют напрямую то или что могло воплотиться и принести любой вред или даже несчастье. Таким образом мы можем сделать вывод, что кенниги свидетельствуют об очень древнем, безусловно языческом времени возникновения песен Эдды. Об особенностях речи первобытного человека и магических связях слов отсылаем вас к фундаментальным (немного устаревшим, но содержащим массу фактологического материала) трудам А. Афанасьева "Поэтичесские воззрения славян на природу", Фрейзера "Золотая ветвь" и Тайлора "Первобытная культура". Все эти книги издавались на русском языке и найти их при желании не сложно.

Строгая конкретика

Для Эдды в частности и для исландского языка в целом характерна уникальная особенность: здесь нет места абстракции. Это вовсе не означает, что фантазия исландского народа скупа, скорее даже наоборот. Просто эддической поэзии свойственны иные, не совсем привычные нам выразительные средства. Например проходящее красной нитью через героический цикл песен Эдды, Песни о Нибелунгах и поделок современных подражателей понятие и слово "скульд" несет значения "долг", "нужда" с одной стороны, так и "оковы", "узы" с другой. То есть получается, что как ни крути, все равно смысл конкретен и точен. Эта особенность уже давно покинула индоевропейские языки, где легко находится синоним или словом с более широким обозначением. Исландский же язык до сих пор сохраняет эту особенность, даже не помышляя о каких-либо заимствованиях из вне. Объясняется данное положение дел в первую очередь удаленностью и закрытостью исландского общества.

Дополняет картину обилие имен собственных, упомянутых в песнях. Одних из перечисленным персоналий установить не сложно, других практически невозможно. Судя по всему необходимо это было в первую очередь для того, что придать описываемым событиям статус исторически достоверных. Важно понять мир Эдды — мир максимально достоверных в рамках эпоса исторических событий. Действующие лица не выдуманы, а являются вполне реальными документально засвидетельствовании лицами. Песни Эдды для скандинава эпохи викингов — это ни какая-нибудь там сказка про колобка, а истина, не подвергаемая сомнению.

Также уникальной особенностью эддической поэзии является предельная компактность и лаконизм. Повествование стремительно, стилистика рафинирована: ничего лишнего, все на своих местах. При этом при первичном ознакомлении не возникает ощущения рубленности и нехватки языковых средств или деталей. Эдда описывает события и героев максимально сжато, стараясь использовать минимум слов. Достигается это в первую очередь средствами аллитерационного стиха (о котором речь пойдем в следующем разделе), а также использованием кеннингов, удивительно ярких эмоциональных эпитетов и наличием редких, но невероятно точных деталей. Долой мусор и излишества: "Краткость — сестра таланта". ^[10] Однако не стоит считать, что мир Эдды скучен и уныл, ведь именно за счет сжатости и конкретности повествования достигается невероятная стремительность, порывистость и глобальность описываемых событий. События проскакивают перед глазами с огромной скоростью, создавая ощущение присутствия в реальном бою и рисуя картину вселенской катастрофы. По части эмоциональности Эдда - одно из сильнейший творений человечества.

Примечания

1. ↑ С которого кстати в конце 60-х был сделан русский перевод
2. ↑ вторая и важнейшая часть Младшей Эдды
3. ↑ лат. Эдда Сэмунда Мудрого
4. ↑ лат. Запись. Так принято называть рукописи
5. ↑ Отсюда приставка Regius —королевский
6. ↑ Так в литературоведении называют утерянные фрагменты текста
7. ↑ Эдакая разновидность метафоры
8. ↑ да, это тоже если хотите кеннинг!
9. ↑ скандинавский верховный правитель
10. ↑ Из письма А. П. Чехова старшему брату