Редактирование Старшая Эдда

Песни Старшей Эдды стилистически различны. Здесь есть место и балладе, и перебранке, и скальдической песне, и эпическому повествованию. О стилевых особенностях некоторых наиболее известных песен мы поговорим позднее. Здесь же коснемся общих для всего текстового массива особенностях.

Кеннинг, как мы уже говорили — разновидность метафоры. Характерен этот прием для всей древнегерманской эпической поэзии и заключается в замене существительного на конструкцию, построенную на внутренней этнокультурной логике. Звучит сложно только со стороны, на примере все становится понятно как ясный день: «морской конь» — корабль, «пламя моря» — золото, «ограбитель корованов» — Номад <ref>Да, это тоже, если хотите, кеннинг!</ref>. Большинство кеннингов, однако, основаны на мифологических связях (та самая этнокультурная логика) и для слышащего песнь скандинава эпохи викингов подобная конструкция с одной стороны понятна, с другой являет собой пример изящества стихосложения и словопользования. Пример: «сын Одина» — сразу понятно, что это Тор, «отец Магни» — уже сложнее, но все же опять Тор. Далее: в скальдической поэзии (то есть авторской, в отличии от эддической) возможны куда более замысловатые конструкции. Возьмем зубодробительный пример, приведенный уже упомянутым Стеблиным-Каменским: «тот, кто притупляет голод чайки звоном блеска зверя Хейти». На деле это один из кеннингов война (одного из наиболее употребляемых персонажей). Разберем: Хейти в данном случае — морской конунг<ref>Скандинавский верховный правитель.</ref>, зверь Хейти, получается — корабль, «блеск корабля» таким образом есть щит (скандинавы украшали свои ладьи щитами, что можно видеть на многочисленным картинах (например, «Заморские гости» Рериха, приведенная в этой статье)) «звон щита» — получается битва (меч ударяет в щит — получается звон), «чайка битвы» — есть ворон (кружит как чайки над полем брани в ожидании добычи), ну а «тот, кто притупляет голод ворона» — несложно догадаться, есть воин. Таким витиеватым образом связываются одной нитью легендарный конунг и простой воин. Но ведь впечатляет, не правда ли.

Многие кеннинги ко времени жизни Снорри уже успели стать классическими и знать их обязан был каждый скальд. В «Видении Гюльви» Высокий (он же Один) спрашивает Ганлери (Гюльви, «конунга той земли, что зовется ныне Швецией»): «Какие ты знаешь кеннинги моря?» И тот выдает набор из 10-12 кеннингов, уже устоявшихся. Таким образом мы можем сделать еще один вывод, что Эдда наполнена устоявшимися выражениями и готовыми клише.

Кеннинг — явление архаичное, во многом похожее на загадки устного народного творчества. Также следует понимать, древний человек верил в магическую связь слов и вещей, потому старался не произносить вслух те слова, которые именуют напрямую то или что могло воплотиться и принести любой вред или даже несчастье. Таким образом мы можем сделать вывод, что кеннинги свидетельствуют об очень древнем, безусловно языческом времени возникновения песен Эдды. Об особенностях речи первобытного человека и магических связях слов отсылаем вас к фундаментальным (немного устаревшим, но содержащим массу фактологического материала) трудам А. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», Фрейзера «Золотая ветвь» и Тайлора «Первобытная культура». Все эти книги издавались на русском языке и найти их при желании несложно.